соус
Возникает вполне закономерный вопрос: как будет проходить оценка данного имущества и сколько федеральный бюджет выручит от его продажи? Эксперты, комментируя ситуацию с продажей федеральных сортиров, дают недвусмысленный ответ.
«Оценка? Очень просто: сначала соберут коммерческие предложения и установят первоначальную цену услуг оценщиков. Потом проведут закупочные процедуры, затем заключат договор на оценку с постоплатой дней 60. Далее закажут экспертизу СРО, потом покажется дёшево, кинут оценщика и напишут жалобу о некачественной оценке, а заодно и экспертизе СРО, проведут всю изложенную процедуру второй раз. Примут оценку у второго оценщика, объявят торги по продаже таки 1/6 доли того самого объекта, причём торги на повышение. Если торги не состоятся – напишут жалобу в СРО, если состоятся – возбудят уголовное дело о хищении бюджетных средств», – говорит юрист Ирина Вишневская.
Так что продажа сортира на одно очко в Хабаровском крае – дело нешуточное, хлопотное, а порой даже опасное. Ну, а если серьёзно, то за продажу 1/6 доли в праве на сортир действительно можно схлопотать уголовный срок. Если же распродаются крупные активы, жуликоватые олигархи остаются уважаемыми людьми. Именно через залоговые аукционы в 1990-е произошла самая масштабная афера в новейшей истории страны.
«Главный урок был очень простой: стратегические интересы всегда важнее тактических. Любые компромиссы, которые делаются сегодня, кажутся нужными, а на самом деле они опаснее, чем кажутся. Такой канонический пример в нашей истории – это залоговые аукционы, которые имели много тактических соображений (победа Ельцина на выборах, борьба с коммунистами), которые, вообще-то говоря, сломали веру в справедливость приватизации, на мой взгляд», – считает председатель совета директоров «Альфа-Банка» Пётр Авен.
В прошлом году глава ВТБ олигарх Костин как бы между прочим предложил вернуться к залоговым аукционам. Дескать, на его взгляд, это – эффективная модель избавления государства от своих активов. Однако эксперты, комментируя возможную приватизацию, в т.ч. крупных инфраструктурных монополий, придерживаются иного мнения.
